Что надо знать о привилегиях

Что такое привилегии? Есть ли они у нас? Почему мы их не замечаем? Должны ли мы их стыдиться? А может, просто не думать об этом? Публикуем ликбез об интерсекциональном подходе к анализу угнетений и его значении для левых.

Почему мы не видим собственных привилегий?

Привилегия в юриспруденции – исключительное право, принадлежащее личности или группе. Право, которого лишены другие люди. Если мы воспитаны в обществе, декларирующем равноправие (и, тем более, придерживаемся эгалитарных взглядов), любые привилегии кажутся нам несправедливыми.

Человек с привилегиями вызывает зависть, неприязнь. Вспомним детство: ребенка, у которого есть дорогая игрушка, и который не делится ею с другими, будут дразнить или, наоборот, заискивать перед ним, но вряд ли будут любить.

Когда нам указывают на наши привилегии, возникает естественное чувство отрицания. Оно еще более усиливается, когда речь заходит о гендерных или расовых привилегиях.

Во-первых, потому что мы сами их почти не ощущаем. Во-вторых, потому что они являются врожденными и не зависят от нашей воли. Я не виноват, что являюсь белым гетеросексуальным мужчиной и не чувствую себя привилегированным. Моя привилегия состоит лишь в том, что я никогда не сталкивался с определенными видами дискриминации и могу не задумываться о них.

К примеру, будучи славянином и гражданином РФ, я не испытываю проблем со съемом жилья, меня редко останавливают полицейские для проверки документов и т.п. Будучи мужчиной, я не чувствую страха быть изнасилованным, а мои профессиональные качества не ставят под вопрос из-за моего пола. При этом я могу быть угнетаем как рабочий, бедный, или как гражданин авторитарного государства.

Я могу осознавать наличие у себя привилегии и подчеркивать ее (например, унижая женщин, ЛГБТ или людей с другим цветом кожи). Я могу делать это неосознанно. Наконец, я могу стараться не пользоваться своим преимуществом, избегать демонстрировать расизм, гомофобию или сексизм. Но помогает ли это бороться с системой привилегий или просто успокаивает мою совесть?

Могу ли я отказаться от привилегий?

Средневековый барон не был лично виноват в том, что традиции общества, в котором он жил, давали ему право первой ночи. Он мог охотно пользоваться этим «правом», а мог и не осуществлять свою привилегию, считая обычай варварским. Однако он оставался феодалом, который мог, если бы захотел, ее реализовать.

Ребенок из богатой семьи, которому купили дорогую игрушку, может проявить эгоизм или щедрость по отношению к бедным детям, но останется привилегированным. Более того, он может проявить альтруизм лишь в силу наличия у него привилегии.

Миллиардер может быть искренним филантропом: спасать тропические леса или голодающих в Африке. Но его филантропия объективно служит оправданию и сохранению системы, разрушающей окружающую среду и эксплуатирующей страны третьего мира.

Феодала, отказывающегося от права первой ночи, но не от замка, земель или титула, можно упрекнуть не в том, что он родился привилегированным, а в том, что, демонстрируя «просвещенность», он реабилитирует феодальный строй.

Я лично могу избегать сексистских шуток, но разве это помешает мне получать маленькие выгоды от патриархата? Нет. Значит ли это, что мужчина не может быть профеминистом или белый – антирасистом? Тоже нет. Это означает лишь несостоятельность либерального подхода к феминизму и антирасизму.

Мы должны осознавать наличие у нас привилегий, осуждать сексизм и расизм, воздерживаться от того, чтобы демонстрировать превосходство. Но этого недостаточно! Если мы ограничиваемся внешней политкорректностью, то не перестаем быть частью системы.

Чтобы бороться против привилегий, нужно не только признать их наличие, в том числе – у себя, но также осознать роль, которую привилегии играют в системе эксплуатации человека человеком.

Если мы придерживаемся либеральных взглядов, то думаем, что нужно устранить дискриминацию (неравное отношение к людям разного пола, расы и так далее), но не эксплуатацию (использование другого как средства для извлечения прибыли и прочих выгод). Либералы считают, что возможность извлекать выгоды из эксплуатации должны быть распределены равномерно между женщинами и мужчинами, белыми и цветными, гомо- и гетеросексуалами.

Но проблема состоит в том, что пока существует капитализм и выстроенная на его основе социальная иерархия, всегда будет существовать потребность в разделении эксплуатируемых на группы с разным социальным статусом, разным набором привилегий. Это «кастовое» деление не противоречит классовому. Наоборот, оно поддерживает классовую структуру. Например, рабочий коренной национальности и рабочий-мигрант — эксплуатируемы капиталом, но не равны между собой, что облегчает контроль Капитала над трудящимися.

Что такое интерсекциональный подход?

Возразят, что гендерное неравенство затрагивает и женщин из элиты, в то время, как бедный мужчина может находиться в дискриминируемой позиции по отношению к женщине, обладающей большими ресурсами. Это так.

Например, известно, что большинство российских судей — женщины, а председатели судов — как правило, мужчины. При этом большинство подсудимых — безработные мужчины. Также считается, что мужчины получают в среднем более суровые приговоры, чем женщины.

Можно предположить, что женщины-судьи испытывают карьерную дискриминацию, но они же выступают как носительницы привилегий по отношению к определенной категории низкостатусных мужчин, попадающих на скамью подсудимых (можно поспорить, являются ли эти привилегии гендерными или классовыми).

Однако все это не ставит под сомнение саму идею о существовании системы привилегий, дополняющей и усиливающей классовое неравенство. Все мы – привилегированные и угнетенные в одно и то же время.

Мы не можем признать одинаково угнетаемыми женщину-руководителя крупной корпорации и африканскую крестьянку или квалифицированного белого рабочего и чернорабочего-мигранта, и должны рассматривать давление системы на каждого из них комплексно, не сводя его к абстрактно понятой гендерной или классовой составляющей. Такой подход в феминистской теории называется интерсекциональным, то есть анализирующим пересечение различных типов угнетения. Он коррелирует с классическими марксистскими представлениями о «рабочей аристократии».

Правда ли, что разговоры о привилегиях мешают солидарности?

Осознание привилегий позволяет увидеть различия в положении угнетенных, но, в то же время, делает возможным единство.

Отрицая свои привилегии, мы обрекаем себя на слепоту по отношению к разнообразным видам угнетения, которые не затрагивают нас лично. А это, в свою очередь, мешает установить солидарность в борьбе против системы, которая (другими способами) угнетает и нас тоже.

Мы не можем частным образом отказаться от привилегий, которые носят общественный характер, и навязаны нам так же, как и угнетение. Конечно, мы не должны испытывать угрызений совести за то, что являемся мужчинами, белыми или гетеросексуалами.

При этом мы должны избегать того, чтобы подчеркивать наши привилегии (этого, действительно, нужно стыдиться) или пользоваться ими, насколько это возможно. Однако мы можем и должны делать нечто большее – бороться за такое общество, в котором будут устранены основания для всех форм господства, эксплуатации и неравенства.

Иван Овсянников

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *