Оппозиция и классовая борьба в России. Интервью Proletaarit

Наш товарищ дал большое интервью финским марксистам из организации Proletaarit (Пролетариат). РСД публикует перевод интервью на русский. Как выглядит политическая ситуация в России слева? Что будет после Путина? Что мы думаем о Навальном, КПРФ и оппозиции в целом? Есть ли классовая борьба и марксисты в России? Каков наш мессидж финским и европейским читателям?

Как выглядит политическая ситуация в России слева?

Сначала нужно вкратце охарактеризовать российский режим, который некоторые западные левые считают чуть ли не прогрессивным. Путинизм – это правоконсервативная автократия, опирающаяся на блок «силовиков» (высших чиновников, связанных со спецслужбами), руководителей частных («олигархи») и государственных корпораций, преимущественно сырьевых.

Этот блок заинтересован в консервации структуры собственности, сложившейся в результате криминальной приватизации 90-х годов.
В социальном плане это означает сохранение экстремального неравенства, когда 500 богатейших олигархов владеют 40% финансовых активов страны.

Путинский режим сочетает неолиберализм социальной политике (низкие налоги на богатых, нищенские зарплаты, урезание госрасходов на здравоохранение, образование и т.д.) с элементами государственно-монополистического капитализма.

В политическом отношении его можно, вслед за социологом Григорием Юдиным, назвать электоральным авторитаризмом, когда несвободные и фальсифицируемые выборы служат для легитимации власти несменяемой элиты.

Идеологическим оформлением режима служит коктейль из православного традиционализма и антизападного ресентимента.
Подчеркну, что антиамериканская риторика Кремля не имеет ничего общего с антиимпериализмом. «Многополярный мир», о котором твердит Путин, это мир, поделенный на сферы влияния «великими державами», то есть возврат к ситуации, предшествовавшей двум мировым войнам.

В последние годы мы наблюдаем эрозию общественной поддержки режима, кризис его легитимности. В середине 2010-х, на фоне захвата Крыма, российского военного вмешательства в Украине и Сирии, Кремлю удалось на время сплотить общество под националистическими и антизападными лозунгами.

Но к концу десятилетия ситуация начала меняться: в 2017-м состоялись массовые протестные акции, вдохновленные антикоррупционными расследованиями Навального. В политику (в том числе, левую) пришло новое поколение молодых активистов. Оппозиция добилась успехов на муниципальных выборах в Москве, Петербурге и некоторых других городах.

Так называемая «партия перемен» — молодежь, жители мегаполисов, квалифицированные специалисты и рабочие.

В 2018-м поддержка Путина упала с 81 до 62%, и с тех пор так и не восстановилась. Реальное одобрение, вероятно, ниже, поскольку участники опросов боятся говорить откровенно. Против Путина сегодня – около 30% населения.

Поворотным моментом стала неолиберальная пенсионная реформа, когда возраст выхода на пенсию увеличили с 55-60 до 60-65 лет.
В 2017-2021-м в России было несколько крупных волн политических, социальных и экологических протестов. Пандемия только обострила недовольство.

Ответом Кремля стало изменение конституции, позволившее Путину оставаться президентом до 2036 года (фактически пожизненно). «Успех» плебисцита, состоявшегося в июле прошлого года, потребовал рекордных подтасовок.

По данным независимых экзит-поллов, проводившихся в Москве и Санкт-Петербурге, большинство избирателей проголосовало против, но власти «нарисовали» нужные результаты.

Народное восстание в Беларуси и перспектива поражения «Единой России» на думских выборах в сентябре 2021-го, видимо, серьезно испугали Кремль. Попытка отравления Навального, его последующий арест и признание Фонда борьбы с коррупцией экстремистской организацией –демонстрация того, что режим отказывается от методов «управляемой демократии» в пользу силовых методов удержания власти.

Что вы думаете о Путине? Есть ли шанс от него избавиться? Что произойдет, когда он в конце концов уйдет или уйдет из жизни — кто или что придет после Путина?

Трудно ответить на этот вопрос. На примере Беларуси мы видим, что даже режим, полностью утративший легитимность, может существовать за счет грубой силы.

Путинский режим пользуется поддержкой части населения (преимущественно, старших поколений). Думаю, говорить о его скором падении не приходится.

Мы вступили в новый период реакции, когда от диктатуры стоит ждать нарастания агрессивности как во внутренней, так и во внешней политике. Все это может привести к трагическим, непредсказуемым последствиям.

Думаю, есть два сценария будущего после Путина: революционно-демократический, когда режим будет демонтирован снизу, народными массами, и консервативный, когда наследники Путина постараются сохранить систему, либо реформировать её косметически (как сейчас происходит в Казахстане).

В первом случае естественным преемником Путина выглядит Навальный. Во втором – кто-то из путинского окружения. Возможно, мы увидим сочетание обоих сценариев, но говорить об этом еще очень рано.

Расскажите немного об оппозиции в России…

В России есть так называемая «системная» (допущенная в парламент) оппозиция и «несистемная» (не допущенная к выборам). Крупнейшей силой «системной» оппозиции является Коммунистическая партия РФ.

Бюрократия КПРФ и других системных партий зависима от Администрации президента (орган, управляющий политической сферой) и лояльна Путину.

Доминирующей силой несистемной оппозиции до недавнего времени было движение Алексея Навального, ныне объявленное экстремистским и запрещенное.

Для протестующих в России характерно отсутствие четкого разделения по классовым и идеологическим линиям. Люди борются «за все хорошее, против всего плохого»: коррупции, неравенства, фальшивых выборов, подавления гражданских свобод. Они редко задумываются о программных альтернативах.

В целом, можно сказать, что люди хотят большей демократии и социальной справедливости.

Что вы думаете о Навальном? По сути, он единственный представитель российской оппозиции, который освещается в новостях в Финляндии. Где мы можем узнать больше?

Навальный – демократический популист, эффективно сочетающий либеральную, антиолигархическую и, отчасти, националистическую риторику. Мы критиковали его за вождистский стиль политики, недостаточную левизну, национализм.

Тем не менее, нельзя не признать за ним важные заслуги. Антикоррупционные расследования ФБК вовлекли в политику множество людей, особенно молодежи, а тактика «Умного голосования» позволила нанести поражение «Единой России» на выборах в Мосгордуму в 2019-м. Арест Навального и разгром его структур – мощный удар по российскому гражданскому обществу.

Российские несистемные левые не сопоставимы по влиянию с движением Навального. Трудно сказать, кто и что выйдет на первый план после разгрома ФБК и нейтрализации самых ярких политиков-либералов (Навальный, Пивоваров, Резник, Яшин, Гудков и так далее). Тем не менее, я бы обратил внимание на феминистское сообщество (набравшее популярность в последние годы), экологические и городские движения, независимых муниципальных депутатов, левые инициативы.

В Финляндии и на Западе в целом не так много новостей о классовой борьбе или политической оппозиции в России. Как бы вы это изменили? Что люди за рубежом должны знать о политической ситуации в России?

К сожалению, для общественного мнения на Западе характерен односторонний взгляд на Россию. Многие, в том числе левые, оценивают ситуацию в нашей стране исключительно с точки зрения того, как складываются отношения между путинским режимом и западным истеблишментом. Российская действительность за пределами внешней политики их интересует мало.

У левых это часто это выливается в примитивный кемпизм: «Раз Байден против Путина, значит мы — за».

Мне кажется, западной аудитории и, особенно, левым необходимо понять: в России (и Беларуси) имеем дело с агрессивной правой диктатурой, сложившейся на почве худшей формы капитализма, которая покрывает 1/6 часть земной суши. Эта диктатура, чем дальше, тем больше принимает фашистский облик.

Это не значит, что западные левые должны поддерживать антироссийские санкции или солидаризироваться с собственным истеблишментом. Но необходимо проявлять солидарность с угнетенными, политзаключенными, левыми и демократическими активистами в РФ. Признавать за нами субъектность, а не смотреть на Россию как на экзотическое неевропейское общество, где всё «не так, как у нас».

Российское «экзотическое» настоящее вполне может стать вашим будущим. Ведь Путин – «духовный отец» правых популистов по всему миру, вроде Трампа, Болсонару, Эрдогана, Моди, Орбана.

Если левые изменят оптику, они будут больше интересоваться тем, что происходит в РФ. Есть много левых активистов, интеллектуалов, журналистов, феминисток, которые готовы делиться информацией.

Какова в целом ситуация с классовой борьбой в России? Как себя чувствуют профсоюзы и другие рабочие организации?

В России почти невозможно провести легальную забастовку (из-за сложности юридической процедуры). Профсоюзные активисты беззащитны перед репрессиями со стороны работодателей и властей. К тому же длительная экономическая стагнация и высокая доля неформального сектора не благоприятствует росту профсоюзного движения.

В России часто происходят стихийные стачки, как правило, вызванные невыплатой зарплат. Много бастуют строители, трудовые мигранты. На предприятиях и в учреждениях иногда случаются «итальянские забастовки».

Российский рабочий класс слабо организован. Прокремлевскую, бюрократическую Федерацию независимых профсоюзов России (ФНПР) нельзя назвать профсоюзами в классическом смысле слова.

Ее отраслевые структуры (обычно зависимые от работодателей и государства) в основном занимаются распределением путевок, материальной помощи и т.д., а не забастовками.

Наряду с ФНПР есть так называемые «свободные» профсоюзы. Большинство из них входят в Конфедерацию труда России (КТР). Она намного слабее, но активнее защищает права рабочих и стоит на более левых позициях. Многие социалисты работают или работали в структурах КТР как профсоюзные организаторы.

Среди профсоюзов КТР я бы отметил «Действие» (объединяет медицинских работников»), «Учитель» (педагоги), «Университетская солидарность» (вузовские преподаватели), МПРА (промышленные рабочие), «Новопроф» (сфера услуг).

Кроме того, сейчас получил известность профсоюз «Курьер» (защищающий прекарных рабочих в сфере доставки).

Также стоит обратить внимание на Профсоюз журналистов, студенческий журнал «DOXA» (его редакция сейчас под арестом), Инициативную группу МГУ.

Еще есть два известных профсоюза, возникших под влиянием агитации Навального: «Альянс врачей» и «Альянс учителей».

В целом, я думаю, что классовая борьба в России вряд ли примет тред-юнионистские формы. Скорее, классовое недовольство будет проявляться в политических, социальных, экологических протестах.

Есть ли в России марксистское движение?

Интерес к марксизму велик как в среде интеллектуалов, так и молодежи. Несколько лет назад в России возникло целое движение марксистских кружков, создающихся школьниками и студентами под влиянием популярных левых видеоблогов, таких как «Вестник бури» и «Station Marx».

Проблема в том, что интерес к марксизму иногда приводит к деполитизации и сектантству. Кружковцы нередко «идейно» обосновывают отказ от политической активности, считая ее «буржуазной» или преждевременной. Я считаю это формой ухода от действительности.

Главная проблема марксистского движения в РФ – раскол левого сообщества на «красных консерваторов» и прогрессивных левых. Первые выступают против участия в демократическом движении, отождествляя его с либералами; отвергают важность гендерной и климатической повестки, идеализируют СССР.

Вторые, к которым относится РСД, видят себя частью движения за демократию и гендерное равенство. При этом и те, и другие называют себя марксистами, что запутывает ситуацию.

Что вы думаете о КПРФ?

Идеология КПРФ – типичный пример «красного консерватизма», эклектичная смесь социал-демократии, сталинизма, национализма и традиционализма.

В риторике КПРФ всегда было много мракобесия: антисемитизма, гомофобии, ненависти к мигрантам, а сейчас еще и ковид-диссидентства. Невозможно говорить о ней как о левой партии в западном смысле слова.

Тем не менее, КПРФ неоднородна. Среди ее членов есть настоящие коммунисты, рассматривающие партию как инструмент для участия в легальной политике.

В КПРФ есть полностью коррумпированные персонажи, но есть и политики, которых мы поддерживаем, например, депутат Мосгордумы Евгений Ступин или Николай Бондаренко из Саратовской областной думы.

Иногда КПРФ может выдвигать прогрессивных беспартийных кандидатов, таких как демократический социалист, лидер Инициативной группы МГУ и экоактивист Михаил Лобанов, баллотирующийся в Думу при поддержке РСД.

В текущей ситуации (когда выборы превратились в плебисцит о доверии власти) КПРФ – единственный соперник «Единой России» на выборах в Думу с шансами на успех. Поэтому мы призываем голосовать за нее.

За деятельностью каких организаций мы должны следить и узнавать больше?

Из более или менее приличных марксистских групп, действующих в России, я бы выделил наше движение, Союз марксистов (занимающийся профсоюзным органайзингом и YouTube-агитацией), а также троцкистские группы: Марксистскую тенденцию и «Социалистическую альтернативу».

Как мы могли бы увеличить международную солидарность между рабочим классом России и Финляндии (и остальной Европы)? Как наши читатели могут помочь в вашей борьбе?

Нужно больше прямого общения между российскими и европейскими социалистами; больше солидарности с российскими левыми политзаключенными и преследуемыми: редакторами журнала «DOXA», Азатом Мифтаховым, нашей активисткой Анастасией Понькиной и другими.

Что бы вы хотели сказать людям в Финляндии и остальном мире?

Происходящее в России – яркий пример того, к чему может привести неолиберальный капитализм. Не верьте правым популистам, защищайте демократию и социальное государство. Не отдавайте исторические завоевания рабочего класса, не потакайте диктаторам и ультраправым, и не забывайте про интернациональную солидарность.

Оригинал публикации

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *