Широкая левая: миф и реальность

Выражение «широкая левая» в узких кругах считается ругательным. Однако за потрепанным ярлыком стоит не закрытая дискуссия о том, как превратить конгломерат маргинальных группировок в субъект общенациональной политики. Разбираем расхожие мифы о широкой левой и возвращаемся к первоисточникам. Надеемся, ретроспективная дискуссия будет полезна товарищам, лишь недавно присоединившихся к левому движению.

Сектантская критика

В злобной статье «За узкую левую!» (2015) на сайте «Леворадикал» к грехам широкой левой относят, прежде всего, «терпимость к немарксистским, некоммунистическим теориям в социализме» и пренебрежение «теоретической борьбой» во имя практических соображений. В отличие от «узкой левой», требующей «ставить интересы рабочей партии выше «интересов всего общества» или даже «интересов класса».

В лице «широкой левой» сектанты порицают идейный плюрализм, будто бы, угрожающий идеологической чистоте. По их логике, сомнение, мышление, дискуссия, терпимость к чужому мнению могут привести к ревизии (критическому пересмотру) догмы, тщательно сохраняемой от «порчи». При этом важно не достижение тех или иных политических целей, неизбежно предполагающее определенный тактический прагматизм, а слепая верность авторитетному дискурсу.

Пессимистическая критика

В статье «Перспективы революционной коммунистической партии в России» (2015) редактор «Вестника бури» Андрей Рудой приписал «широким левым» желание «объединить всех, невзирая на очевидные противоречия» по принципу «стерпится — слюбится». Приводя в пример Левый фронт, Рудой критикует беспринципные блоки с КПРФ, либералами и националистами, отсутствие единой тактики и дисциплины, неспособность дать «чёткий и конкретный ответ на вызовы времени», вроде войны на Донбассе. С другой стороны, Рудой признает провальными многочисленные попытки создать централизованную, монолитную «партию ленинского типа». Выхода из тупика автор не видит.

В отличие от «Леворадикала» «Вестник бури» беспокоит не идеологическая ересь, а то, что ситуативный союз людей с противоположными политическими взглядами приводит к склокам и расколам. Всеядность и вождизм, по мнению многих характерные для Левого фронта, дают основания для таких оценок. Однако Рудой не доказывает, что при наличии культуры дискуссии, привычки проговаривать разногласия и реальных механизмов внутренней демократии плюрализм не может стать основанием широкой левой «здорового человека».

Оппортунистическая защита

«Болотный» эмигрант и соратник Удальцова Алексей Сахнин в ответе Андрею Рудому описывает широкую левую как «проект левого популизма – не в смысле безответственности, а в смысле «народничества». По его мнению, широкие коалиции вроде «Подемос» в Испании, Левого фронта во Франции и СИРИЗА в Греции — попытка «вернуть в мейнстримную политику антикапиталистический дискурс» в условиях, когда классовая идентичность размыта, а традиционные рабочие организации (партии и профсоюзы) — не работают. При этом наступление неолиберализма требует «действовать немедленно, опираясь на всех, кто готов это действие разделить». Сахнин возражает Рудому: «Такое объединение неизбежно будет не классовым, а «народным». Подобно активистам Occupy Wall Street, оно конструирует себя по принципу «Мы – 99%». Да, такое движение неизбежно рыхлое. Но это все, что можно здесь и сейчас».

Спустя два года защита внеклассового популизма приведет Сахнина к поддержке «кандидата от народа». В статье «Перспективы Грудинина» (2018) он не отрицает, что к выдвижению клубничного короля причастен Кремль, но при этом уверяет, что «интересы КПРФ и Администрации президента неожиданно совпали». Сравнивая Грудинина с Мирабо (!), Сахнин приписывает директору совхоза им. Ленина «большой потенциал чтобы создать широкую коалицию, противостоящую власти», поскольку он «почти в равной степени понятен как недовольной буржуазии из реального сектора, так и тоскующим по советским социальным гарантиям низам». Первое время такая коалиция будет в большей степени направлена против «либеральной фронды» — читай, радикализма Навального, но потом — обещает Сахнин — «даст толчок к политической революции».

Итак, под широкой левой Сахнин понимает политтехнологический проект под эгидой АП и КПРФ. Мечтая о поддержке «недовольной буржуазии», автор надеется что «трещинки» в элите позволят противникам неолиберального курса просочиться в мэйнстримную политику. «Тоскующим низам» останется поддержать очередного спасителя, ведь институтов, способных наделить массы классовым сознанием, больше не существует.

Сегодня, когда клубничный Мирабо отправлен на полку к другим марионеткам, а руководство КПРФ саботировало создание широкой общественной коалиции против пенсионной реформы, мы можем по достоинству оценить позицию Сахнина.

Истоки

Первоисточником концепции «широкой левой» является статья «К построению организации антикапиталистических левых», опубликованная в декабре 2010 года как первый программный текст будущего РСД. Словно оппонируя Сахнину, авторы констатируют несбыточность расчетов на «раскол элит», борьбу ультралибералов и патерналистов (о чем в конце президентства Медведева не говорил только ленивый). Предостерегают они и об опасности попасть в зависимость к оппозиционным либералам, «недовольным, в сущности, лишь непрозрачностью механизмов определения госчиновниками, чей бизнес поддерживать, а чей нет».

Тактике присоединения несистемных левых к буржуазным лагерям противопоставляется их объединение в широкую политическую организацию.

«Социальный взрыв, на который рассчитывали радикальные политики всех мастей не является простым сложением неких объективных обстоятельств. Дальнейшее развитие ситуации смогут определить политические силы (увы, не обязательно левые), которые сумеют сделать свою повестку повесткой широких масс, а свою организацию — центром общественной мобилизации» — пишут авторы за год до Болотной, и как бы предвидя будущие успехи Навального.

Анализируя историю левого движения, начиная с 90-х, авторы приходят к выводу о том, что кратковременный подъем новых профсоюзов и социальных движений после антимонетизационных протестов 2005 года не оправдал надежд на поступательное развитие и политизацию подобных инициатив. «Глубокая интеграция кадров радикальных левых в социальные движения приводит к ослаблению самих политических групп, их все более очевидной «деполитизации» — констатируют они, видя альтернативу в«создании организации, способной вернуть классовую, антикапиталистическую повестку на все уровни общественного сознания».

При этом авторы вовсе не отрицают необходимости участия в рабочем движении. «Представляется очевидным, — пишут они — что широкая антикапиталистическая организация не может быть таковой, не имея разветвленной «корневой системы», связывающей ее с активистами боевых профсоюзов и социальных движений». Но это не значит, что можно пренебречь иными социальными вопросами или средами (молодежь, культура, антифашизм, гендерная проблематика и т. п.). Действуя в различных социальных слоях, оперативно реагируя на актуальные проблемы и сюжеты общественной жизни, левые должны способствовать сближению и взаимодействию этих сред, их слиянию единое антикапиталистическое движение.

Видимо, находясь под впечатлением от развала ЛФ после посадки Удальцова, Рудой описывает «широкую левую» как расхлябанную коалицию лебедя, рака и щуки. Однако текст РСД подчеркивает другое: нужен «не очередной фронт, коалиция или блок, который каждая из групп будет видеть как инструмент собственного организационного строительства и дальнейшего сепаратного развития.

Вопросы будущего решит организация, которая будет общенациональной, т. е. охватит федеральные, республиканские и областные центры; объединит широкий спектр левых, антикапиталистических традиций и всю ту среду рабочих, социальных активистов, представителей академического сообщества и культуры, развитие и расширение которой будет одной из главных ее задач».

«Объединение широкого спектра левых традиций», о котором говорит текст, означает не безразличие к теории. «Первичным, – говорится в документе — является дело выработки общей антикапиталистической повестки и практики, в контексте которой только и возможна объективная оценка верности или ложности любых политических и организационных подходов и установок. Широкая организация нужна как инструмент развития массового движения и фактор формирования вокруг левых собственной социальной среды — нашего реального политического адресата, без которого любые дискуссии в левом сообществе просто повисают в воздухе».

Итак, «теоретическая борьба» должна вестись не по поводу идеологического правоверия, а по вопросам актуальной политики, стратегии и тактики. В отличие от подхода левых сект, пытающихся законсервировать свой сомнительный марксизм и подавлять разногласия, критический подход лишь улучшает теоретический инструментарий левого движения. Широкий, но не безграничный, плюрализм, при наличии демократической среды, не только не мешает давать «ответ на вызовы времени», но делает эти ответы более обоснованными.

С чем связано неприятие идеи «широкой левой»

Идея широкой левой стала популярной на общественном подъеме 2012 года. Реализовать ее пробовало не только РСД, но и Левый фронт, РОТ-Фронт, организаторы Форума левых сил, а позднее Объединенная компартия. Спад протестов и особенно трагические события, последовавшие за Майданом, нанесли российским социалистам, коммунистам и анархистам тяжелый удар. Почти все существовавшие на тот момент «широкие левые» пережили болезненные расколы и периоды упадка. На смену объединительным настроениям пришла борьба левых консерваторов и демократов, из-за собственной слабости вынужденных примыкать к охранительскому или либеральному лагерю.

Реакцией на кризис стал ренессанс сектантства, объясняющийся с одной стороны заботами о сохранении собственной идентичности и кадров, а с другой — неспособностью теоретически осмыслить происходящие процессы. «Широкая левая» стала символом несбывшихся надежд и предметом желчных насмешек. Ситуация начала меняться в 2017-2018 годах на фоне «навальнингов» и акций против повышения пенсионного возраста, подтолкнувших левых к кооперации. Идея «широкой левой» снова витает в воздухе. Сегодня ее высказывают даже буржуазные эксперты, фиксирующие общественный запрос на левую политику и неудовлетворенность населения системными партиями. Сможем ли мы удовлетворить этот запрос, не повторив ошибок прошлого, зависит от позиции молодежи, которая сегодня приходит в левое движение.

Иван Овсянников

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *