Кирилл Медведев. Невидимый мир харассмента как часть мира капитала

Если бы рядовой работник позволил себе «довольно безобразную выходку» с женой начальника, он был бы в самом лучшем случае вышвырнут с работы на следующий день, и сердобольные персоны не смогли бы патетически проявлять с ним солидарность, и жалеть, и ужасаться жестокому миру левачек и феминисток. Но и история с такой же выходкой начальника по отношению к жене рядового работника еще лет пять назад не была бы никому интересна.

Мы много читаем о наступлении ужасного нового мира с парткомами, не дающими развернуться свободным и юморным парням, но до этого мира, увы, еще далеко.

Я спросил у бабушки, как могла бы развиваться ситуация с домогательством начальника к подчиненной в советское время. Она говорит — могла бы по-разному, могли разобрать на парткоме или профкоме и снять начальника (тем более, если к нему и так были претензии «сверху»), могли сделать ему выговор, а могли просто замять. В общем, все зависело от сочетания факторов.

Но (это уже мой вывод) есть важное отличие от сегодняшней России — в принципе считалось нормальным, что обществу, в каком-то виде, есть дело до таких вещей. И это правильно. Ничего подобного в сегодняшней России нет. Есть надежды на власть, что она укроет, спасет, защитит от Америки, гейропы, войны, кризисов, возьмет сына на хорошее место и т.п. С другой стороны, и это взаимосвязано с первым, по-прежнему тотальная атомизация, неверие в коллективные действия и обсуждения. Ну и постановочные семейные разборки на ТВ, чисто коммерческое позорное шоу. Ни для каких «парткомов» нет места в этом раскладе.

Реакция же части либерально-консервативной публики (а также судорожные, противоречивые жесты редакции «Медузы») напоминает то, что Майкл Хардт и Антонио Негри писали про Достоевского и русских консерваторов. По мнению Хардта/Негри, консерваторы, испытывая панический страх перед вошедшими в общественную жизнь после 1861 года массами, «множеством», чувствуя, что оно угрожает прежнему порядку, не могли его определить ни качественно, ни численно, поэтому представляли себе в образе бесов, легиона, единичного и множественного одновременно.

Так и тут — то ли против нас десять блоггерш, то ли уже половина оппозиционной аудитории. То ли надо проигнорировать, то ли выступить и признать вину, то ли признать немного, а потом не признавать. То ли сектантская блажь, то ли мир рушится.

У российских феминисток нет больших денег, нет связей в верхах, нет оружия, есть, по большому счету, только соцсети. Да, они пытаются применять известную публичную тактику, которая часто подразумевает первые удары по тем, кто ближе и доступнее, кто немного свой, кто, может быть, не так ужасен, как суперзащищенные злодеи где-то далеко и высоко. Да, эта тактика не очень приятна и имеет издержки. И все же это мирный гражданский процесс, это провоцирование общественной дискуссии, и срабатывает настолько, насколько вообще возможна публичная гражданская политика в России. Поэтому странно видеть столько агрессивной паники среди людей, считающих себя прозападными и прогрессивными.

Тем временем, злые, жадные и завистливые работницы Google вышли на протесты в нескольких городах мира. Потому что одному из топ-менеджеров Google после его вынужденного ухода из-за скандала с харассментом компания выплатила 90 миллионов, чтоб мог продержаться первое время. Другая причина протестов — то, что в контракты работников Google включен пункт о неразглашении внутренних жалоб, что сильно затрудняет обсуждение домогательств и прочего.

Сегодня ушел Колпаков, завтра должен уйти Слуцкий, послезавтра — такие же «незаменимые» владельцы и топ-менеджеры концернов и корпораций, все эти славные специалисты по эффективному управлению персоналом, выстраиванию иерархий, корпоративных кодексов и привлечению инвестиций. Все эти атланты, которые, не разглашая никому священной тайны своих зарплат, всегда готовы поплакаться на тяжелые времена на рынке, из-за которых работники должны унизительно ждать своих денег (кто измерит это унижение?) или же приходить по одному, по одной и получать разные, произвольно определенные суммы в конвертах. Какая часть невидимого мира харассмента связана со всей этой системой?

Мы все не сахар, и нам лично, борцам с мачизмом, точно есть куда расти, и мир без опытных и жирно оплачиваемых топ-менеджеров вряд ли сразу станет легким и приятным. Но вышеперечисленные типы должны просто уйти в историю вместе со своими золотыми парашютами, как когда-то помещики, считавшие собственностью крепостных крестьянок.

Кирилл Медведев, поэт, переводчик, издатель, солист группы «Аркадий Коц» и активист Российского социалистического движения. 

 

 

 

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *