«Украина прекрасна как Родина, отвратительна как государство»

Евгению Бильченко называют поэтессой Майдана. Поэтому её недавнее выступление в Питере пытались сорвать провокаторы. Но с травлей Бильченко сталкивается и в Украине. Причина — её антифашистская, левая и миротворческая позиция. Как и многие украинские интеллигенты, Бильченко увидела в Майдане гуманистический и демократический протест, который, как она считает, потерпел поражение, уступив место национализму. С украинской писательницей беседует Сергей Финогин.

— Вопрос о происходящем в Украине в общественной дискуссии обычно предстает в виде двух точек зрения. Первая: есть юго-восточные территории, которые не хотят быть в составе нынешней Украины и их право на политическое самоопределение отстаивают добровольцы, защищающие мирное пророссийское население от украинских русофобных фашистов, и вторая: Украина борется с террористическими группами, созданными при активном содействии России, стремясь сохранить территориальную целостность и сопротивляясь империалистической агрессии. Вы, как я знаю, не согласны с обеими…

— Знаешь, у джайнов есть такое чудесное изобретение — релятивная логика. А есть Б и А есть не Б одновременно. Нашему населению — я имею в виду и украинскому, и российскому — не мешает ей обучиться уже с самого детства, потому что она здорово прочищает мозг и избавляет от черно-белого видения мира. В каждой из этих точек зрения есть своя правда, и своя ложь. В этом и состоит моя, как ты говоришь, третья позиция, — в том, чтобы с позиций здравого смысла рассматривать каждую из двух полярных крайностей.

07_03_EvBil-5
Евгения Бильченко.

Юго-восточные территории Украины, куда я в качестве поэта и гражданина попала аккурат во время референдума в мае 2014 года, встретили мои мирные дискуссии о пользе гражданского Майдана крайне враждебно. Исключение составляли группы патриотов Украины, представители которых почти все уже переехали, так как подвергались там репрессиям.

Другая же часть Юго-Востока (точнее, Востока) в самом начале войны, хотя и была довольно сильно накачана российской пропагандой, особо о Кремле не помышляла. Их раздражала новая националистическая власть в Украине, маркером которой послужил портрет Бандеры на киевском Майдане, а сутью — захват трона на костях Небесной сотни.

Люди Востока тогда не различали (да и сейчас не различают) либералов, демократов и леваков, пришедших на площадь Украины с требованиями гражданских свобод и социальных гарантий, от олигархов и ультраправых, рвущихся к власти. Мы — я имею в виду либералов и демократов, левых и центристов — для них являемся кем-то вроде прямых виновников режима Порошенко, подобно тому, как Огюст Конт называл Руссо и Вольтера «докторами гильотины».

Пророссийски настроенные жители Донбасса правы в двух вещах: им действительно не дали права на самоопределение в рамках закона и конституции и они действительно обстреливаются украинской армией.

Другое дело, что многие из них пошли на сотрудничество с российскими военными силами, а это уже попадает под определение «сепаратизм». Как вести себя людям в такой ситуации, в какую их поставила украинская власть — я не знаю, честно. Я бы, наверное, не пошла на такую сделку. Но это был их выбор.

Теперь по нашим, по украинским. Силы РФ действительно нарушили закон, перейдя границы территории и это проявление империализма. Моя последняя поездка в Россию окончательно лишила меня иллюзий относительно способности либералов противостоять российскому империализму.

РФ строит очень специфическую мощную систему правого типа. Не надо питать иллюзий относительно советизма или интернациональной помощи «братьям нашим меньшим». При всей неприглядности такого варианта интернационализма, его в путинской России давно нет.

Есть четкая установка на консервативную идею нации. Я бы назвала ее надеждой — на сильную государственную нацию, способную к захвату соседних территорий. Иван Грозный в этом контексте, Сталин, даже Гагарин и балет — это уже не реальные люди или феномены, а мифы в единой системе. Система эта поставлена гораздо крепче нашей.

Фокус в том, что Порошенко и его команда, по-моему, ужасно завидуют путинской государственности. И пытается построить зеркальное отражение такой же системы, избрав в роли Чечни Донбасс. Получается тройная дедовщина колонизации: Россия колонизирует Украину, Украина колонизирует Донбасс как последний, по ее мнению, пророссийский очаг. Моя позиция — позиция Третьего — это, знаешь ли, не просто такая бахтиновская вне-находимость.

Я пытаюсь показать — своим творчеством и общественной работой — возможность активного гуманизма и радикального пацифизма без соплей и сентиментальностей.

Именно такими ценностями и жил ранний Майдан, присутствовавший в умах украинских, русских, белорусских, армянских протестующих на фоне спектакля, который разыгрывался американским глобализмом с его кружевными трусами и печеньками.

Гражданская идея — это разумный диалог, конвергенция левых ценностей социальной защиты, правых ценностей политической нации и центристских ценностей либеральных свобод.

Чистый либерализм — это лакей США, чистый национализм — это лакей Гитлера, чистый социализм — это лакей Сталина. Мне лично близка европейская традиция марксистских школ от Бирмингема и Франкфурта до Лидса, где люди разумно согласуют лучшее, что дали эти доктрины с приоритетами человечности.

— А почему после Майдана так основательно смогли заполучить политический капитал правые силы, а левое движение очевидно потерпело поражение?

— Потому-что правые силы сыграли на архетипах коллективного бессознательного. У нас сработал постколониальный синдром, который умело использовала группировка, пришедшая к власти.

Порошенко — никакой не националист. Это олигарх, мелкий менеджер на службе американского неолиберализма.

Но в ход были запущены правые радикальные лозунги с двойной целью: отвлечь народ от внутренних социальных проблем и вывести самых честных и идейных правых на фронт, тем самым их утилизировав. В ход пошли все механизмы: формирование образа врага, травматическая память, реванш, дуальное видение мира.

Это существенно дискредитировало Майдан. И кремлевские имперцы решили, что последний сводится к спектаклю нового олигархата на основе фанатизма ультраправых.
Забыв о нас, собственно. Если мы, либералы и леваки, пацифисты и романтики, вообще играли какую-то роль, кроме гуманистической роли по формированию гражданского сознания.

— Из ваших слов выходит, что никаких иных существенных сил кроме правых в Украине нет, но известно, что на юго-востоке воюют люди с самыми разными политическими взглядами — от ультраправых до левых, вы такой консолидации не видите?

— Да, в Украине действительно нет консолидированной оппозиции власти. Единственная мощная сила, которая сейчас может противопоставить себя режиму, — это ультраправые радикалы. Есть еще замечательные ребята — левые либералы в духе европейского марксизма, но они крайне немногочисленны.

Если бы люди с разными взглядами, воюющие против Донбасса, поняли, что решать надо не внешние, а внутренние проблемы и пошли бы навстречу друг другу, каждый со своей стороны, в стране воцарился бы мир.

Я знаю многих людей из ДНР, которые, зная о моей поддержке Майдана, симпатизируют моему писательскому гуманизму и готовы оказать помощь. И я благодарна им. Таких же людей я знаю среди патриотов Украины. Именно такие люди и должны двигаться навстречу друг другу. Должны консолидироваться.

— В последнее время из ДНР приходят новости, что в ней собралась профессиональная оснащенная армия, от Украины следования минским соглашениям тоже похоже ждать не приходиться, все идет к тому, что в дальнейшем ситуация пойдет на обострение, в этой связи есть ли какая-то надежда, возможно ли вообще влияние людей ваших убеждений на ситуацию?

— Люди моих убеждений составляют в Украине часть, о которой мне сложно догадываться.
Кажется, мира, гуманизма, свободы, более или менее обеспеченной жизни хочет простой народ — молчаливое большинство из не галдящих в социальных сетях. Но они не имеют четкой идентичности и не способны сформировать свои желания.

Гуманистическая же интеллигенция идет тремя путями: либо радикализируется и поддерживает партию войны, чтобы из-под ног у них не выбили национальную идентичность (такой внутренний темник: человек боится себе признаться, что он пацифист, чтоб не ощущать себя предателем, так сработала пропаганда). Либо — второй путь — скромно молчит по углам. Либо третий — эмиграция.

— Расскажите пожалуйста о той зоне на юго-востоке, где встречаются и разговаривают солдаты с обеих сторон?

Зона — серая зона. Я сомневаюсь, что они там разговаривают. Слишком сильное обозление с обеих сторон. Но были в моем боевом опыте случаи, когда наши солдаты распивали водку с ополченцами, настолько все было плохо. Но это — единичные случаи. Здесь их волонтеры расценили как предателей.

— Как вам лично живется в Киеве? И вообще в Украине? Страшно ли ходить по улицам? Насколько серьезно относитесь к угрозам?

— Плохо живется сейчас. Но я не ною. Украина — прекрасна как Родина. Отвратительна, как государство. По улицам — стыдно говорить такое, но иногда да. К угрозам привыкла. Родину люблю. Потому пока никуда не еду.

— Что бы вы пожелали обеим воюющим сторонам?

— Нет ни одного достойного режима, за который одни бедные смелые пацаны убивают других бедных смелых пацанов.

Вы, ребята, воюющие там и там, — все смелые. И каждый из вас защищает Родину. Один — Украину. Второй — русских братьев. На самом деле вы защищаете пропаганду. А Родина у нас одна — мать Земля и небо над ней.

И на этой земле есть место двум странам — Украине и России, где одинаково любят Цоя и Высоцкого. И мы можем дружить — вести диалог без властей. Любой разговор за бутылкой водки или горилки — вот чего обе власти боятся больше всего. Если мне уже суждено сдохнуть на этой планете Земля под этим небом в одной из наших стран — я бы предпочла ружье ополченца или правосека, а не нож спину от органов безопасности. Потому что вы, ребята, потом прозреете. А жандармы — никогда. Ну и… любви всем.

— Спасибо Вам за беседу.

Евгения Бильченко — культуролог, религиовед, философ, доктор педагогических наук, профессор кафедры культурологии факультета философского образования и науки Национального педагогического университета имени М. П. Драгоманова, лауреат Международной премии имени Григория Сковороды за творческую деятельность и гражданскую позицию, поэтесса и гражданская активистка.

Текст: Сергей Финогин.

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *